голос из телефона. This used to be a funhouse
Грехи отпущены. Отряд бросают в пекло.
Последний день им небо отсчитало.
Уж факельный огонь за ними меркнет.
Почти рассвет, но до конца немало.
Ранений много, полно горькой боли.
В ладонях смерть, а за спиною страх.
Прошедшие чрез множество агоний,
Теряли жизнь в таинственных лесах.
И, давшие присягу на войне,
Молились, но не богу, а на шпагу,
И, оставаясь верными себе,
Бросались в безнадежную атаку.
И шли на смерть за то, что позади,
За то, что впереди, возможно, ждало,
За то, что, больно спрятавшись в груди,
Отчаявшейся нежностью мерцало.
Уж новый день отсчитывает небо.
Горят костры, вокруг же крики, брань.
На выжженой траве смеется лето.
За тех, чьи лица укрывает ткань.
Последний день им небо отсчитало.
Уж факельный огонь за ними меркнет.
Почти рассвет, но до конца немало.
Ранений много, полно горькой боли.
В ладонях смерть, а за спиною страх.
Прошедшие чрез множество агоний,
Теряли жизнь в таинственных лесах.
И, давшие присягу на войне,
Молились, но не богу, а на шпагу,
И, оставаясь верными себе,
Бросались в безнадежную атаку.
И шли на смерть за то, что позади,
За то, что впереди, возможно, ждало,
За то, что, больно спрятавшись в груди,
Отчаявшейся нежностью мерцало.
Уж новый день отсчитывает небо.
Горят костры, вокруг же крики, брань.
На выжженой траве смеется лето.
За тех, чьи лица укрывает ткань.